Элиот предвидел и такую развязку. Если случится нечто подобное, предупреждал он Энди, следует возвращаться в Лондон не спеша, окольными путями. Это необходимо, чтобы никто не узнал, что Энди — агент епископа.

И молодой человек направился вдоль побережья Северного моря в Шерингэм, откуда послал епископу шифрованный текст.

Епископ Лод получил письмо Энди прямо перед ужином. Не обращая внимания на протестующие крики толстяка повара, он удалился к себе в кабинет. Там он снял с полки Библию. Послание состояло всего из четырех слов: (23/6/5/4–7)! «Горе мне! Погиб я!» — сообщал Энди, воспользовавшись Книгой пророка Исаии.

Со вторым заданием начинающий агент справился успешно. Епископ отправил его в Бедфорд — городок, расположенный в плодородной долине реки Уз, севернее Лондона и западнее Кембриджа. На сей раз Энди сочинил легенду попроще и поправдоподобнее. Прибыв в Бедфорд, он без промедления отправился в церковь и, дождавшись окончания службы, заговорил со священником. После проповедей Питера Ласлетта служба Роберта Сьюэлла стала для него приятным сюрпризом. Красноречие святого отца поразило Энди. Молодой человек предположил, что Роберт Сьюэлл учился в Кембридже или Оксфорде.

Энди заметил непорядок, едва переступил порог церкви. Алтарь располагался не там, где надлежало, а на священнике не было традиционного одеяния. Однако куда более серьезной провинностью было то, что «Книге общей молитвы» не уделялось почти никакого внимания, — а ведь от всех священников строго требовалось следовать ее предписаниям в течение службы. Регламентировала она и содержание проповедей. Выражать личное мнение во время проповеди категорически запрещалось. Епископ настаивал на том, что в любой церкви нужно подчиняться общим правилам, именно единообразие богослужения и определяло целостность англиканской церкви. Тексты, не включенные в «Книгу общей молитвы», также не одобрялись епископом. Кто знает, до чего можно дойти, если позволить каждому говорить, что вздумается? Куда как лучше использовать разрешенные церковью молитвы.

Энди сразу понял, что Роберт Сьюэлл был пуританином. Во время богослужений он свободно высказывал свои мысли и не придерживался утвержденного текста молитв. Три месяца Энди внимательно слушал проповеди, делая заметки и хладнокровно намечая план действий.

Юношу смущало лишь одно: во время своего пребывания в Бедфорде, он успел подружиться с дочкой священника, Эбигейл. Это была очаровательная застенчивая девушка с прелестными ямочками на щеках. Долгими летними вечерами Энди и Эбигейл гуляли за домом священника по заросшему густой травой лугу. Они болтали о разных милых пустяках, делились друг с другом мечтами и надеждами, рассказывали о том, что любят и что ненавидят. Впервые Энди чувствовал себя с девушкой непринужденно и легко.

«Хорошо, что скоро я уеду из Бедфорда, — говорил он сам себе, — так и влюбиться недолго. А этого тайный агент позволить себе не может».

Бедфорд стал первой победой Энди. Выслушав обвинение в совершенных преступлениях, Сьюэлл откровенно признал свою вину. Его осудили и сместили с должности приходского священника. Энди сделал все как надо: не выдав себя, он сумел собрать информацию и в зашифрованном виде переслать ее епископу. А еще, листая во время проповедей Сьюэлла Новый Завет, молодой человек сделал удивительное открытие, которое позволило ему поставить в конце письма свое имя: (40/10/2/12), Эндрю [52] .

С третьим заданием Энди также справился успешно, а четвертое выполнил просто блестяще. На этот раз он отправился на восток, в город Колчестер. Объектом наблюдения стал еще один священник, Престон Оливер. И он оказался участником заговора пуритан, но, самое главное, в Колчестере обнаружилась добыча покрупнее.

Для Колчестера Энди сочинил байку о том, как его выгнали из Кембриджского университета за связь с пуританами. Оливер не только проявил к нему участие, но и познакомил с юной леди, приятель которой, студент, тоже вынужден был покинуть Кембридж. Девушку звали Мэри Седжвик, ее друга — Маршалл Рамсден. По словам Маршалла, он пострадал за распространение брошюр непристойного содержания. Однако Оливер намекнул Энди, что на самом деле этого чистого и честного юношу, искренне верующего в Бога, исключили из университета за его богословские взгляды.

Открытая, веселая, располагающая к себе, Мэри с первого взгляда понравилась Энди. Выслушав своего нового друга, с жаром рассказавшего ей историю своих мнимых злоключений, она схватила его за руку и потащила по улицам Колчестера в кузницу, где Маршалл работал подмастерьем.

Приятная внешность и непринужденные манеры Маршалла Рамсдена поначалу заставили Энди напрячься: он почувствовал укол ревности, когда увидел, с какой нежностью Мэри смотрит на своего друга. Но Энди удалось быстро справиться с собой, и скоро молодые люди стали неразлучны. Они частенько засиживались допоздна в кузнице, вспоминая забавные случаи из студенческой жизни и обсуждая любимые книги, а по воскресеньям обедали втроем.

Однажды Мэри попросила Энди сопровождать ее в дороге — а в случае необходимости и защитить. Девушка должна была раздать очередную партию памфлетов. Маршалл и не думал ревновать. Он доверял Мэри и, судя по всему, Энди тоже.

Прошло еще немного времени, и секретный агент епископа начал помогать Маршаллу печатать сочинения Джастина. Молодым людям было хорошо вместе. Энди показали все тайные ходы и объяснили, как незаметно покинуть кузницу. По вечерам Мэри обычно приносила им что-нибудь поесть. Иногда они хохотали так громко, что казалось непонятным, как их до сих пор не обнаружили.

Энди было очень тяжело доносить на Маршалла Рамсдена и Мэри Седжвик. Впервые в жизни у него появились близкие друзья. Юноше никак не удавалось заставить себя думать о Маршалле и Мэри как о врагах Англии. Да, они — преступники, но Энди полюбил их всей душой. Две недели он мучительно пытался найти выход — и не смог…

Люди епископа пришли с обыском, когда Маршалл и Энди печатали запрещенную литературу. Предупрежденный о готовящейся облаве, Рамсден успел рассыпать набранный текст и спрятать брошюры. Мэри удалось скрыться. Но на сей раз рядом с Мэри и Маршаллом был не их верный друг Эссекс Марвелл, а Энди Морган, тайный агент епископа.

На основании его показаний Маршалла Рамсдена и Мэри Седжвик арестовали, допросили и признали виновными.

Они были первыми людьми, которые из-за Энди оказались в печально знаменитой «Звездной палате», заседавшей в зале с потолком, украшенным звездами. Энди с болью в сердце слушал, как зачитываются его письменные показания, и видел, как предъявляются вещественные доказательства. Присяжных не было. После изложения дела члены суда один за другим огласили свое решение. Итог прениям подвел лорд-канцлер. Подсудимых признали виновными в распространении подстрекательских клеветнических заявлений, порочащих короля и его власть.

Во время оглашения приговора и приведения его в исполнение Маршалл и Мэри не обнаружили ни малейших признаков раскаяния. Сначала молодых людей высекли, а затем на их щеках выжгли клеймо — «ПМ» — «Подстрекательство к мятежу». Маршаллу, совершившему, по мнению «Звездной палаты», более серьезное преступление, кроме этого отрезали левое ухо.

Глава 8

— Что-нибудь случилось?

— Что? — Энди, уютно расположившийся с книгой в кресле, вздрогнул. Епископ Лод сидел за столом, заваленным бумагами, и, отложив перо, пристально глядел на юношу.

— Ты читаешь эту страницу уже полчаса.

Энди кашлянул и сел прямо.

— Я задумался.

Епископ выжидательно посмотрел на него.

— Я вспоминал о своем последнем задании.

— Это была первоклассная работа, Эндрю. Лучшего нельзя пожелать. Пожалуй… — Епископ поднялся и медленно обогнул стол. Грузно опершись на край стола и смяв при этом несколько листов бумаги, он продолжил: — Я собираюсь в поездку. Видишь ли, меня пригласили на охоту, хотя я и не люблю забавы такого рода. Но король настаивает, а я и так слишком часто позволяю себе отклонять его приглашения. Хочу взять тебя с собой. Отдохнешь, развеешься, тебе это пойдет на пользу. Да и мне будет веселей. Заодно, — он помолчал, затем лукаво улыбнулся: — Увидишься со старым приятелем.